Формально Россия - федеративное государство. Однако так было не всегда. Столетия Московское царство, а позже Российская империя расширялись под влиянием геополитической логики, мало заботясь о правах народов. Да и в СССР уважение к «правам национальных образований» было тем еще: достаточно вспомнить депортации чеченцев или крымских татар. Все изменилось в первые годы новой российской государственности: казалось бы, федерация начала строиться «снизу», понуждая центр принимать условия регионов.

Как мы сейчас видим, такая фронда была недолгой: с начала 2000-х годов Москва укрепила свою власть над регионами - «вертикаль», навела «бюджетную дисциплину». Сегодня эта конструкция кажется прочной - но чем сильнее власть центра, чем больше сходств возникает у демократической федерации с державной империей, тем нужнее оказывается непредвзятый анализ того, как возникла, что представляет собой и с какими рисками может столкнуться современная российская государственность. Для этого стоит обратиться к истории, хотя часто можно услышать, что она у нас особенная. И да, и нет - сказал бы я.

ВЕЛИКИЕ ПОХОДЫ

В 1492 г. Колумб открыл Америку. К середине XVI столетия Испания и Португалия «освоили» Южную часть континента, к началу XVII Франция и Британия закрепились в Северной. Россия не отставала. В 1580 г. Ермак начал завоевание Сибирского ханства, через тридцать лет русские достигли Енисея, а через сто - Камчатки и Берингова пролива. Сибирские города - от Тобольска до Томска и от Красноярска до Иркутска - были основаны раньше, чем крупнейшие современные мегаполисы США. При этом русские - как испанцы, французы и англичане - колонизировали Сибирь, массово переселяясь на новые территории и составив там большинство населения. К началу XIX века как в Северной Америке, так и к востоку от Урала на выходцев из «метрополий» приходилось более 70% жителей. Колониальную природу Сибири признавали все выдающиеся русские историки - от Ю. Крижанича до В. Ключевского, от Н. Ядринцева до Г. Федотова.

Иначе говоря, русские - одна из 5 европейских наций, принявших участие в гигантской волне переселенческой колонизации XVI - XVIII веков. Более того, освоенные ими территории превышали по площади все владения Испании в Америке - от Калифорнии до Огненной Земли.

Но что случилось дальше? Европейские поселенцы быстро восприняли эпоху Просвещения и заявили о претензиях на независимость. Всего за полвека - с начала американской революции 1776 г. по середину 20-х годов XIX века - испанские, португальские и английские колонии в Америке были потеряны. Сибирь же осталась территорией России, и благополучие всей страны прирастало ее богатствами.

НАТИСК НА ЮГ

Затем начался второй этап вселенской драмы. Распростившись с заокеанскими территориями, великие державы с конца XVIII века начали новую волну экспансии - Drang nach Suden. Европейцы направились в Индию, Юго-Восточную Азию и Африку. Но теперь уже без массового переселения: новые территории контролировались военной силой и вассальными отношениями, а доля европейцев в населении не превышала 1,5 - 2%. На протяжении XIX столетия мир был поделен. Берлинский договор 1885 г. закрепил раздел Африки. И - как бы удивительно это ни казалось - Россия последовала «южному» тренду. В 1801 г. она присоединила территории современных Азербайджана и части Армении, в 1810-м - Ингушетии и Абхазии, в 1813-м - Дагестана, в 1822-м - большую часть нынешнего Казахстана, в середине XIX века - Адыгею и Чечню, с 1868 г. начала завоевание Средней Азии. В том же 1885 г. русские вышли на границы британских владений в Пакистане и Афганистане.

ИСХОД РУССКИХ

Что случилось дальше, мы знаем. После Второй мировой войны заморские владения европейских держав обрели независимость - кто мирно, а кто в долгой вооруженной борьбе. Но и в этот раз уже СССР сохранил свои территории. Во многом благодаря тому, что в Средней Азии и на Кавказе, помимо установленного в царские времена военного контроля, была куда более серьезная колонизация, чем в европейских владениях, завоеванных в XIX веке: в 1989 г. доля русского, украинского и белорусского населения в Казахской ССР составляла 44,4%, в Чечено-Ингушской АССР - 24,8%, в Киргизской ССР - 24,3%... Однако история взяла свое: СССР распался спустя 40 лет после начала дезинтеграции европейских империй. Исход русских из бывших советских республик стал крупнейшей ремиграционной волной: только из Средней Азии и Закавказья уехали 4,5 млн. человек. И сейчас самая большая доля русских на постсоветском пространстве - до 30% в… не слишком привечаемой Москвой Латвии.

ОКРАИНА И ЦЕНТР

Все это дает основания иначе взглянуть на нашу страну. А Россия сегодня - уникальное политическое образование. Значительная ее часть - поселенческая колония, не отделившаяся в отличие от европейских колоний. Россия - нечто типа Англомерики или Портобраза, которые могли бы быть на карте, не отложись 13 колоний от Англии в 1776 г. и Бразилия от Португалии в 1822-м.

При этом в «метрополии» не замечают меняющегося баланса потенциалов центра и периферии. На закате советской эпохи на Сибирь приходилось 13% экономического потенциала СССР и менее 10% его населения (при том что зауральские земли составляли 57,1% территории страны). Но теперь земли к востоку от Урала - это 74,8% территории России и 20,3% ее жителей. Более того, по итогам 2012 г. от 68 до 75% всего экспорта страны составили товары, добытые или первично переработанные в Сибири. А всего два платежа - налог на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина на нефть и газ (оба по преимуществу «сибирские») - обеспечили 50,7% доходов федерального бюджета. Лишись Россия сибирского экспорта - она немедленно скатится с 9-го на 30-е место в рейтинге глобальных экспортеров, расположившись за… Австрией. Сегодня не Сибирь - восточная окраина России, а Москва - крупный непроизводительный город к западу от Сибири.

ОКРАИНА И ЦЕНТР

Все это дает основания иначе взглянуть на нашу страну. А Россия сегодня - уникальное политическое образование. Значительная ее часть - поселенческая колония, не отделившаяся в отличие от европейских колоний. Россия - нечто типа Англомерики или Портобраза, которые могли бы быть на карте, не отложись 13 колоний от Англии в 1776 г. и Бразилия от Португалии в 1822-м.

При этом в «метрополии» не замечают меняющегося баланса потенциалов центра и периферии. На закате советской эпохи на Сибирь приходилось 13% экономического потенциала СССР и менее 10% его населения (при том что зауральские земли составляли 57,1% территории страны). Но теперь земли к востоку от Урала - это 74,8% территории России и 20,3% ее жителей. Более того, по итогам 2012 г. от 68 до 75% всего экспорта страны составили товары, добытые или первично переработанные в Сибири. А всего два платежа - налог на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина на нефть и газ (оба по преимуществу «сибирские») - обеспечили 50,7% доходов федерального бюджета. Лишись Россия сибирского экспорта - она немедленно скатится с 9-го на 30-е место в рейтинге глобальных экспортеров, расположившись за… Австрией. Сегодня не Сибирь - восточная окраина России, а Москва - крупный непроизводительный город к западу от Сибири.

ТРИ В ОДНОМ

С другой стороны, в составе России остались территории, присоединенные в XIX веке на Северном Кавказе. И сегодня они выглядят совершенно особенными хотя бы по одной причине: в них практически нет русского населения. Доля русских, украинцев и белорусов, проживающих в Дагестане (по переписи

2010 г.) - 3,6%, в Чечне - 2,2%, а в Ингушетии - 0,8%. Это меньше, чем, например, в независимом Узбекистане и даже в Туркмении. По сути, это воспроизведение колониальной ситуации не XVII века, а XIX столетия, когда главными факторами удержания владений были военная сила, вассальные отношения и, разумеется, экономическое развитие (только за 1851 -

1910 гг. англичане построили в Индии в 3 раза больше железных дорог, чем было в самой Англии). У нас вместо железных дорог строят небоскребы и горнолыжные курорты, но в целом принципы те же.

Таким образом, не будет преувеличением утверждать, что Россия сегодня состоит из 3 типов субъектов.

Во-первых, это Центральный и Уральский регионы, где доминирует индустриальный тип производства, относительно самодостаточная экономика и в целом стабильная численность населения.

Во-вторых, это Сибирь и Дальний Восток, которые используются как экономическая колония, откуда получается большая часть доходов бюджета и которые деиндустриализируются и теряют жителей.

В-третьих, это Северный Кавказ - главный получатель федеральных субсидий, экономически несостоятельный и демонстрирующий постоянный рост населения и возрождение традиционных - если не сказать архаичных - ценностей.

На мой взгляд, выстраивать отношения с субъектами каждой из этих групп на тех же основаниях, как и с прочими, контрпродуктивно.

 ТОЧКА РАЗРЫВА

Сегодня Москва не обращает внимания на эту проблему. В лучшем случае в центре ее внимания различие экономических потенциалов регионов - и этим, разумеется, нельзя пренебрегать. В России из 83 регионов всего 11 «доноров», чьи доходы распределяются между остальными. При этом разрыв между самыми богатыми регионами (Тюменской и Сахалинской областями с 987 и 970 тыс. руб. валового регионального продукта на человека) и отстающими (Чечней и Ингушетией с 55 и 52 тыс. руб.) составил в 2010 г. 18 - 19 раз.

Для сравнения: в США подушевой региональный продукт в самом «процветающем» Дэлавере ($69,7 тыс. в 2011 г.) превышает этот показатель в замыкающем список Айдахо ($34,3 тыс.) «лишь» в 2 раза. В Бразилии, стране с одним из самых высоких в мире коэффициентов имущественного неравенства, ВРП на душу населения в штате Сан-Паулу (25,8 тыс. реалов) превышает показатель самого бедного штата Мараньян (5,9 тыс. реалов) в 4,4 раза. В Евросоюзе разрыв в подушевом валовом продукте между Люксембургом и Болгарией - 5,9 раза, но ЕС - не единое государство.

Нельзя не видеть и того, что этот разрыв в России формируется именно между, с одной стороны, сырьевыми регионами, управляемыми как экономическая колония, и, с другой - «республиками», больше похожими на Эмираты и управляемыми через сложную систему полувассальных отношений. Такой конструкции никогда не было ни в одной империи, не говоря о подлинно федеративном государстве. Не замечать этого - значит рисковать единством России и ее будущим.

ПРОЕКТ - ВОСТОК

На мой взгляд, следует задуматься над дифференцированной стратегией регионального развития России.

Прежде всего надо сделать все возможное, чтобы не допустить деградации восточных регионов. Важнейшее условие для этого - резкое увеличение их экономической самостоятельности. Логика проста. Сегодня, когда не менее $320 - 350 млрд. российской экспортной выручки формируется за счет товаров, произведенных в Сибири, а доходы и налоги осаживаются в Москве, никакие инвестиции из центра не компенсируют откачки финансовых потоков из востока страны.

Я убежден, что будущее - за созданием специального регионального фонда, в который перечислялось бы не менее ? этих доходов - т. е. как минимум

2 трлн. руб. в год. Этот фонд мог бы 20 - 25% этих средств направлять на возвратные инвестиции, а остальными суммами гарантировать частные инвестиции в инфраструктуру, транспорт, жилье, логистические сети, разведку недр и заводы по их переработке. Цель - в придании развитию Сибири и Дальнего Востока характера бизнес-задачи по формированию эффективного и успешного экономического комплекса.

Сегодня большая часть проектов в регионе представляется либо показухой, необходимой федеральным властям, либо результатом лоббизма крупных монополий. А развитие региона должно проходить в условиях нарастания конкуренции и активного привлечения частных - в том числе иностранных - инвесторов. Сибирь должна стать новым центром развития, обращенным не к Китаю как основному покупателю ресурсов, а на Тихий океан - к США, Японии, Южной Корее как источникам технологий и инвестиций.

Сам Китай, не надо забывать, поднялся на частной инициативе и открытости тихоокеанским рынкам - и именно так нужно развивать Сибирь: сохраняя ее полное политическое единство с Россией, но обеспечив ей значительную хозяйственную автономию. Это, замечу, приведет к снижению сырьевых доходов федерального бюджета и тем самым повысит мотивацию к модернизации экономики (но это уже другая тема). Такая логика, на мой взгляд, может и должна спасти единство основных частей современного Российского государства.

СЛИШКОМ ОСОБЫЕ

Параллельно следует изменить и отношение к республикам Северного Кавказа. По данным Росстата, валовый региональный продукт 6 северокавказских республик (Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Карачаево-Черкесии) составляет 1,3% от ВВП России при населении 4,9% от общего числа жителей страны. И есть ощущение, что данные по ВВП сильно завышены, они отражают в основном «услуги сферы госуправления» - ведь из того же источника известно, что доля этих регионов в продукции аграрного сектора - 0,4%, а промышленности - 0,36%. При этом политически роль региона велика: если бы, например, на выборах в Госдуму VI созыва здесь не случилось аномально высокого голосования за «Единую Россию», партия не взяла бы в парламенте большинства.

Разыгрывается и «культурная» карта: влиятельные политики аргументируют свою приверженность тем или иным законам фактом, что в «некоторых республиках Кавказа» их могут «неправильно понять». Это крайне тревожная тенденция, недопустимая для сложносоставных общностей: напомню, веками бытовавший в Индии обычай сжигания вдов на погребальных кострах их покойных мужей никак не влиял на законы Британских островов. Вассальные территории не могут устанавливать правила для метрополии - особенно когда в них практически отсутствуют доминантные в стране этнические группы, а степень зависимости от центра все выше. Для сравнения: когда в 1981 г. Греция вступила в ЕЭС и стала крупным реципиентом помощи, ее подушевой ВВП составлял 35% от среднеевропейского. К 2010 г. он достиг 67%. В 2000 г. среднедушевой ВВП в республиках Северного Кавказа составлял 22% от среднероссийского, а в 2011-м - 18%. Динамика налицо.

Потому правильнее было бы задуматься об особых отношениях центра с этими территориями: с сохранением экономических дотаций и программ развития, но без местного самоуправления (а скорее - самоуправства) и с особыми законами, которые бы не сдерживали прогрессивного развития страны в целом.

НЕ ПОД ОДНУ ГРЕБЕНКУ

Может показаться, что предложенная стратегия направлена на «развал страны» - и я уверен, что найдутся сотни «экспертов», которые воспримут ее именно так. Но не следует забывать, что самые на первый взгляд нерушимые и унифицированные конструкции на поверку оказываются самыми непрочными. Чем больше жизнь регламентируется под одну гребенку, тем больше потом возникает проблем. Пример СССР и «крупнейшей геополитическойкатастрофы ХХ века» должен учить нас гибкости. Не мы с вами создали Россию такой, какова она есть: наша страна - продукт долгой и сложной истории. Не все народы вошли в ее состав добровольно; не все они имеют схожие культурные традиции и историческую память; не все регионы равно богаты экономически. И если так случилось, то наш с вами долг - учитывая эти различия, дать всем частям страны развиваться как можно динамичнее, с учетом их специфики. И не ограничивать другие ее части в их собственном прогрессе.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Владислав Леонидович ИНОЗЕМЦЕВ - доктор экономических наук, заведующий кафедрой мировой экономики факультета гос­управления МГУ, член коллегии Министерства регионального развития РФ.

Данная статья отражает личное мнение автора.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Кто кого кормит - надо еще посмотреть

Размышления Владислава Иноземцева о судьбах страны - классический пример мышления русского либерала-барина, описанного так точно в «Онегине»:

Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом...

Главная проблема русских либералов-бар в том, что они - милейшие люди. И умные, и обходительные, и желающие пользы стране. Но опасные.

Кто им сказал, что Россия кормит Кавказ и живет за счет Сибири, - ума не приложу! На митингах, что ли, услышали? Вот, например, по итогам 2010 года Чеченская Рес­публика, дважды сметенная войной за десять лет, получила бюджетных дотаций 13,1 млрд. рублей - почти вдвое меньше, чем Камчатский край (22,3 млрд.), и втрое меньше, чем богатейшая Якутия (39,2 млрд.).

Если посчитать все виды безвозмездного финансирования регионов со стороны государства - дотации, субсидии, субвенции, пенсии, целевые программы и т. д. - на душу населения, то первые 6 строчек занимают Чукотский АО, Камчатский край, Магаданская область, Ненецкий АО, Саха (Якутия), Республика Алтай…

Лишь 3 места в первой двадцатке - у северокавказских регионов: Чечни, Ингушетии и Карачаево-Черкесии. Дагестана нет вообще.

В 2010 году в Северо-Кавказский федеральный округ перечислено 156 млрд. рублей, в Приволжский - 303 млрд., в Центральный, даже без учета Москвы, ушел 251 млрд., в Сибирский - 240 млрд., в Дальневосточный - 196 млрд. рублей. Если считать на душу населения, то уровень дотаций Дальнего Востока - 134% от уровня дотирования Северного Кавказа. Совокупные дотации Северному Кавказу - всего 0,84% бюджета России.

И к подобным, мягко говоря, неточностям либералы добавляют мягкий проброс об архаизации Северного Кавказа.

Ничуть не меньше там архаизация, нежели на окраинах больших городов России, которым либералы, ставшие успешными капиталистами, оставили судьбу быдла, слоняющегося в поисках работы, хлеба и зрелищ и бьющегося с инокультурными мигрантами (завезенных либералами!) за свою территорию.

Не говоря уже о русской деревне, которая почти уничтожена (кроме Белгородской и Липецкой областей, куда либералов не пустили). Архаизирована вся страна - просто Юг (кавказские и казачьи области) сохранил традиционные отношения семьи и этноса (что так ненавистно либералам), поэтому и видится тормозом прогресса, ведущего нас всех в рай либерального капитализма.

Но либералов-бар это все не интересует.

У них в голове есть схема, есть за спиной Адам Смит и есть просвещенная Европа, которая - свет в окошке.

Максим ШЕВЧЕНКО, политолог, телеведущий

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН