В тот день русский землепроходец, Яков Иванович Похабов отправил грамоту Енисейскому воеводе, в которой писал: "Государя царя великого князя Алексея Михайловича и всея Великие и Малые и Белые России самодержца воеводе Ивану Ивановичу сын боярский Якунька Иванов Похабов челом бьет. В нынешнем году июля в шестой день против Иркута реки на Верхнеленской стороне, государев новый острог служилыми людьми ставлю. И башни рубят. И тут место самое лучшее, угожее - для пашен и скотиной выпуски, сенные покосы и рыбные ловли - все близко".

Сын боярский - высокий социальный статус, выше дворянина. В разряд детей боярских записывали младших потомков князей и бояр. Правда, сама по себе фамилия, конечно, подкачала. Непрезентабельная. Не потому ли в отличие от Дежнева, Хабарова, Атласова, имя первопроходца Сибири Якуньки Похабова осталось незапомнившимся.

Это несправедливо, потому что именно Иркутску суждено было вырасти из обычного пограничного форпоста в крупный административный, экономический и культурный центр России. И очень примечательно, что произошло это еще в XVII веке, когда в европейской, корневой Руси - далеко не все сложилось и устоялось.

Обжитое, благодаря энтузиазму, деловой жилке казаков, ремесленников и просто "рисковых" людей эпохи первоначального накопления капитала - Иркутское воеводство, а вскоре и губерния стали весомым аргументом России в переговорах с Китаем. Город стал центром всех торговых путей, соединявших наши страны. А благодаря голландскому путешественнику Николасу Витсену, об Иркутске еще в конце XVII века знали в Европе.

 "В городе 200 домов для горожан, солдат, золотых дел мастеров, портных и других ремесленников. Одеваются здесь и в китайскую и монгольскую одежды, но когда ходят в церковь все одеваются по-русски".В первой половине XIX века Иркутск пережил пору своего расцвета. Краем руководили такие знаменитые и выдающиеся деятели как Сперанский и Муравьев-Апостол. И то верно, для столь отдаленного места необходимы были люди, способные принимать решения самостоятельно. Ведь до появления железной дороги, даже самой быстрой фельдегерской связи на доставку приказов и распоряжений из Петербурга в Иркутск требовалось ни много ни мало 30 суток.