В Братске на улице Янгеля более 15 лет действует церковь Святых Кирилла и Мефодия. Однако мало кто знает, что церковь эта – римско-католическая, и служат в ней священники из Польши. С одним из них, отцом Мартином, - наш разговор об истории католичества в Сибири, о братской католической церкви и о том, почему духовную работу взяли на себя иностранцы.

- Отец Мартин, как и когда возникло католичество в Сибири?  
- Появление католиков в Сибири связано, в первую очередь, с политической ссылкой 17-19 веков. Сначала сюда попадали ссыльные жители польско-литовских земель, участвовавшие в восстаниях за суверенитет Польши и Литвы, затем - пленные первой мировой войны, в сталинский период - репрессированные поляки, украинцы, белорусы, литовцы, латыши и немцы Поволжья. Среди них были и священники, которые проводили духовную работу.
В современной России  регистрировать католические приходы начали сравнительно недавно — с начала 90-ых годов. С этого времени ведется реставрация старых храмов и строительство новых церквей там, где существует в этом потребность.
Наш приход св. Кирилла и Мефодия входит в состав епархии Святого Иосифа. Сегодня эта  епархия по своей территории - самая большая в мире. Она  распространяется от Красноярского края до Камчатки. Здесь действует более 20 приходов, в которых служат порядка 40 священников. Приходы располагаются в Красноярске, Иркутске, в Усолье-Сибирском, Ангарске, Братске, Чите, в Улан-Удэ, Хабаровске, Якутске, Владивостоке и других городах.

- Как в этом списке оказался Братск?
- Здесь жили верующие, в основном бабушки, сумевшие сохранить католические корни.
Это были героические люди. Например, одна женщина работала в колхозе, которым руководил строгий коммунист. Каждый колхозник получал участок земли, чтобы вспахать его, семье в определенный день выделяли лошадь. Зная, что женщина верующая, председатель колхоза давал ей лошадь только по воскресеньям, когда католики не работают. Таким образом он хотел заставить католичку нарушить устои. Все 20 лет, пока это продолжалось, женщина пахала участок на себе, но ни разу не воспользовалась  колхозной лошадью в воскресенье, настолько сильна была в ней вера. Между тем в храме она никогда не была, эту веру ей передали родители.
Очень трогательно, что, несмотря на то, что вероисповедание преследовалось, люди не отказались от Бога. Священники приехали сюда ради таких бабушек, это благодаря их усилиям здесь появилась церковь.
Ввиду преклонного возраста им сложно ездить в Иркутск за причастием или чтобы исповедоваться. При этом они не могут позволить себе умереть, пока священник не отпустит грехи. Были случаи, когда люди ждали священника десятилетиями. И он преодолевал сотни километров ради одного человека, который нуждался в духовной помощи и поддержке. Одна бабушка-немка 30 лет ждала священника. Он приехал к ней тайно, осветил причастие. Потом это причастие еще 30 лет дома держали, пока не приехал следующий священнослужитель.
В середине 90-ых годов католики Братска подали прошение, чтобы в город прислали священника, который мог бы проводить все таинства – исповедовать, венчать, крестить, отпевать. И Церковь пошла им навстречу - направила сюда первых священнослужителей. Потом появилась потребность в храме для проведения обрядов и церемоний по всем канонам. Выкупили у города землю, привезли и возвели храм, а затем стали благоустраивать территорию. И теперь у тех, кто исповедует католичество, есть возможность прийти в церковь, участвовать в таинствах, святой мессе и удовлетворять свои духовные потребности.

- А когда построили храм в Братске? Как долго велось строительство? И кто его финансировал?
- Церковь святых Кирилла и Мефодия появилась в Братске в конце 90-ых годов. Строила ее немецкая фирма из сборно-щитовых конструкций, которые привезла с собой из Германии. Храм воздвигли всего за пять дней.
Любопытна история создания этой фирмы. Однажды один богатый житель Германии выехал с семьей на машине и попал в страшную аварию. В такой ситуации выжить было невозможно, однако никто не пострадал. Позже мужчина решил приглядеться к месту аварии, вернулся и увидел, что неподалеку стоит фигура Матери Божьей. С того дня он дал себе обещание помогать Церкви и организовал фирму по строительству католических храмов в разных уголках мира.

- Почему священники приезжают из-за границы?
- В современной России у мирян-католиков есть возможность получить духовное образование, есть возможность стать священником или монахом. Но чтобы стать таковым, надо пройти долгий путь. От постулата до принятия вечных обетов проходит не один год. Далеко не все эту дорогу преодолевают. Кроме того, в польских семьях, если кто-то из детей решил служить Богу, вся семья радуется, и общество это только поддерживает. В России, где более 70 лет пропагандировали атеизм, пока в большинстве случаях по- иному воспринимается желание человека отречься от мирского и посвятить себя служению Богу.  Потребуется еще не один год, чтобы общество залечило раны, нанесенные воинствующим атеизмом. Тем не менее, и в России уже есть свои первые призвания к священству. К сожалению, их немного, поэтому  здесь на духовной ниве  трудятся католические священники и монахи из разных стран.
 
- Отец Мартин, расскажите, пожалуйста, немного о себе, о том, как вы стали священником.
- Родился и учился я в польском городе. В школе особым смирением не отличался. Моя мама по профессии математик, а папа – строитель. Думал, пойти по стопам мамы, например, заняться информатикой. Но получил аттестат и подал документы в духовную семинарию. Через семь лет после обучения был рукоположен в священники. Рукоположение – это таинство посвящения в священнослужители.
Почему пошел в священники, трудно сказать. Может, потому что в детстве я всегда просыпался под утренние песнопения бабушки с дедушкой и знал, что не получу завтрака, пока не помолюсь. Может, потому что часто бывал с ними в храме. Возможно, мой путь был уже предопределен. После обряда рукоположения мама рассказала, что когда я родился, а я был первенцем в семье, она обратилась к Богу со словами: «Этот сын для тебя». После рукоположения год проработал в Польше, а в 1996 году приехал в Россию.

- В Россию ехать вы сами захотели или таково было желание настоятелей?
- У нас помимо прочих обетов, например, обета безбрачия, есть и обет послушания. Между тем нас не заставляют что-то делать, а предлагают. Наш орден, основателем которого является Святой Антоний Мария Кларет, международный. Его миссия – нести слово Божие в отдаленные территории, где есть в этом потребность.  3000 наших священников работают в 60 странах мира – в Америке, Африке, Новой Гвинее, в Ираке, Сирии, Ливане.
О России я никогда не думал, планировал отправиться в Латинскую Америку. Но когда мне сказали, что нужны священники в Сибири, я согласился ехать. Не знал, что меня ждет, ведь о Сибири мы слышали только как о месте ссылки и каторги.
Первое время работал в Ачинске, в Абакане, и вот уже 11 год тружусь в Братске. Мне здесь нравится. Климат вполне устраивает. К тому же Россия с Польшей в чем-то схожи - у нас общий менталитет, похожие языки.
Кстати, русский язык мне был знаком. Во-первых, я учил его четыре года в начальной школе, потом три года в лицее. Во-вторых, родительский дом находился недалеко от Бреста, куда часто приезжали граждане из Белоруссии, из России, и я часто слышал русскую речь. Когда приехал в Россию, брал пару уроков русского языка. Через полгода я уже начал говорить по-русски. Может, не так чисто и с акцентом, но прихожане меня понимают.

- На каком языке вы проводите службы?
- Церковь едина. Поэтому во всех храмах мира служат одни и те же службы, читают одни и те же молитвы только на разных языках – на тех, на каких говорят местные жители. В частности, в Братске мы проводим службу на русском языке. Есть один день, когда мы читаем молитвы по-польски, потому что многие наши бабушки-прихожанки говорят на польском языке.  

- У каждой общины есть свое социальное направление. Одни помогают нищим, другие – инвалидам, а кого поддерживаете вы?
- Действительно, в римско-католической Церкви существует множество монашеских орденов и конгрегаций. Как я уже упоминал, священники в Братске принадлежат католическому монашескому Ордену Сыновей Непорочного Сердца Девы Марии. Наш основатель Святой Антоний Мария Кларет писал: «Сыном Непорочного Сердца Марии является тот, кто горит любовью и пробуждает любовь всюду, куда бы ни пришёл. Тот, кто всем сердцем жаждет и стремится всеми средствами зажечь в сердцах людей огонь Божественной любви». Кларетины посвящают себя служению Богу и ближним, следуя призыву Христа проповедовать Евангелие по всему миру. Проповеди в приходах, духовные упражнения для священников, монахинь и мирян — неотъемлемая часть харизмы Кларетинов.
В нашем приходе также трудятся сестры — монахини, принадлежащие конгрегации Сестер служительниц Пресвятой Девы Марии Непорочно Зачатой, основателем которой является Блаженный  Эдмунд Бояновский.  Главное направление этой конгрегации  – это служение детям, бедным и больным.  Эдмунд Бояновский  до конца своей жизни оставался мирянином, у него было доброе сердце, способное замечать бедность и нищету вокруг него. Переломным моментом в его жизни стали последствия эпидемии холеры в 1849 году. Эпидемия привела и без того бедное население в деревне к неописуемой нищете и стала причиной сиротства огромного количества детей. Эдмунд, рискуя своим здоровьем и жизнью, ухаживал за больными днем и ночью, разнося еду и лекарства, купленные на свои сбережения. Когда это было возможным, он приводил к больным врача, а также священника. В 1850 году  он организовал первый детский сад для бедных детей, сирот.  Вот и сегодня сестры-монахини, а у нас в церкви их три – две из Польши, одна из Молдавии,  работают с ребятишками из неблагополучных семей, с  детьми из прихода.  Монахини обучают детей основам веры, делают с ними уроки, занимают их досуг играми. Во время каникул они занимаются поделками, проводят спортивные мероприятия. При церкви организована группа кратковременного пребывания дошколят, где можно на некоторое время оставить ребенка.
Иногда, узнав о том, что в храме могут оказать помощь, приходят дети с улицы. Но любое нахождение на территории католического храма возможно только с письменного разрешения родителей.
Помимо работы с детьми сестры помогают прихожанам освоиться в храме. Если пришел человек с улицы и не знает, как он должен себя вести, куда может сесть, монахиня непременно подойдет и обо всем расскажет. Если возникает духовная потребность, она может подсказать, какие молитвы существуют, как креститься. Порой людям проще поговорить с сестрой, чем со священником, к тому же он иногда бывает в разъездах, а сестра может готовить молодую пару к таинству брака или готовить человека к крещению. Кроме того, сестры ходят по больным прихожанам, которые не могут посетить церковь. Они помогают по хозяйству, готовят еду. Могут навестить человека в больнице. То есть, наши сестры являются чем-то вроде социальных работников.

- За годы существования храма стало ли больше прихожан?
- Думаю, стало. Если в 1998 году сюда приходили две-три семьи, то со временем под их влиянием появлялись новые люди. Сегодня их уже около двухсот человек. Часто получается так, что бабушка жалуется, мол, дети не хотят идти в храм, переживает, что не получилось передать им веры, а когда она умирает, церковь начинают посещать ее дети и внуки.
Иногда человек приходит, потому что кто-то в семье умер и просил похоронить согласно церковному обряду. Но после первого контакта он становится нашим прихожанином, появляется на службах, заказывает молебны. Кто-то наоборот: ходил-ходил и вдруг потерялся. И все же число прихожан заметно выросло. Некоторые приходили сюда еще совсем юными, а сегодня приводят своих детей, а прихожане постарше ведут и внуков. То есть, восстанавливается преемственность, как это и должно быть.

- Некоторые конфессии в борьбе за прихожан проводят довольно агрессивную рекламную кампанию. Вас же совсем не видно. Вы не заинтересованы в расширении прихода?
- У нас нет цели завоевать Россию. Мы понимаем, что в этой стране основная церковь - православная. Поэтому не устраиваем шествий, миссионерских экспедиций, не насаждаем  свое духовное мировоззрение. Вера — это бесценный дар Бога человеку. Этот дар можно лишь принять и приумножить. Заставить верить нельзя, да и не нужно. Любое насилие, в том числе и духовное,  противно учению Христа. Поэтому мы работаем с теми, кто сам пришел в храм. Пусть их будет немного, но это будут люди зрелые, которые понимают, куда и зачем пришли. А главное — кому они хотят посвятить свои сердца и души.

Фото автора