До сих пор не известно, откуда пошло название деревни. Жителей с фамилией Антоновы на острове не было. Жили Чупины, Серышевы и Московских. Почти все, чтобы не путать друг друга, имели неофициальные фамилии-клички, — Гордюшины, Осиповы, Тихоновы, Ганюшкины – на самом деле все Серышевы. В числе их родственников — руководитель повстанческого движения 30-х годов Константин Серышев.

 - Сегодня мы собрались, чтобы еще раз вспомнить о своей деревне, — сказала Валентина Александровна, обращаясь к пришедшим на встречу землякам. — По некоторым данным, деревня Антонова основана еще в семнадцатом веке. Основателем деревни считается Степан Чупин. Но мы гораздо больше знаем о её последних днях…

 Бывших островитян как магнитом тянет в места былой жизни, и почти ежегодно кто-нибудь да бывает там. Часть острова сохранилась. Но водой были размыты некоторые могилы, и нередко можно видеть чьи-нибудь кости и гробы. На встрече в который раз говорили об этом, и, может быть, стоило бы организовать специальную экспедицию на остров.

 Александр Чупин показывал землякам план деревни и поименный список всех ее жителей. Но собравшиеся, несмотря на возраст и давность событий, и без того помнят, сколько было дворов, и всех жителей по имени-отчеству, кто и когда был рождён, когда похоронен. Все даты назывались безошибочно.

 Неожиданностью для некоторых островитян стало сообщение о том, что их землячка Зоя Иванова написала и выпустила две книги о деревне. Зачитывая отрывки из них, она вспоминала свою маму. Какой замечательный человек была она. Земляки кивали головой и говорили: у нас все мамы такие. И вообще славные люди жили в Антоново. Солистка народного хора Клавдия Николаевна Петрова, родившаяся и жившая в Антоново, рассказала про своего младшего брата Мишу:

 - Пришёл он первый раз в жизни получать пенсию, его спрашивают: «Вы ветеран труда?» — «Нет» — «Ну как же? В документах написано – ветеран» — «А я и не знал”. Скромный он шибко был у нас…

 Валентина Александровна Петрова вспомнила, как её, еще совсем маленькую девчушку, отец брал на рыбалку и приговаривал при этом, что дескать для “фарту”. И действительно, однажды при ней отец острогой выловил девяносто стерлядей. Впрочем, рыбы на острове всегда было много…

Клавдия Николаевна Петрова, родившаяся и жившая в Антоново

 - Рыба была – у кого мужики были, — говорила еще до встречи Клавдия Николаевна, вспоминая военные годы. — У кого мужиков не было, то и рыбы не густо. У меня, например, дед был жив. Вот за счет его и питались, ловил ельцов, пескарей (у нас мальчегонами называли), еще и другим помогали. Мама с работы придёт: «Кланя, беги вот Протасовым отнеси ельчишек. Кланя, беги вот Михеевым отнеси».

 Мужиков-то на войне покосило. Остались одни бабы с ребятишками. Мы иногда встречаемся с Константиновым, в соседях жил, он и говорит: «Клавдея, почему так было: к вам придешь — всегда поешь»? А у нас, если честно, мама, бабка, я, Миша, и никакой еды. Отвечаю: «А мне казалось, вы богато жили». Хохочем.

 Всем досталось. Хлеба, помню, совсем не было. Председатель у нас боялся, чтоб на войну не забрали и всё подчистую сдавал государству. Некоторых, правда, неплохо жили — и булки, и пироги рыбные на столе лежали. У моей подружки отца на войну не взяли из-за «куриной слепоты» (как вечер, он ничего не видит, до заката домой бежит), мимо нас идет и кричит: «Верша, девчонку отправь по сусекам помести». Он кладовщиком был. Я приду, а у них – пироги! Помню, к ним тетки приехали, пряником меня угостили, и бежала я с ним домой как с великим богатством…

 Жизнь на острове была, конечно, по-своему удивительной, но далеко не сказочной. Одна только мошка чего стоила. Островитяне вспоминали:

 - Коров из-за мошки днем не пасли, стояли в конных дворах. Они, бедные, от мошки аж падали и давали всего по 2-3 литра молока. Люди спасались сетками из лошадиных хвостов. Ещё и дегтем намажешься. На острове жил Ваня-китаец – гнал деготь. Сейчас, наверно, такого и не найдешь — любую болячку залечивал. Зимой не лучше. Придешь в коровник в пять утра, а там все снегом занесло, солому или сену привезут — в окошечко натолкаешь, а потом ходишь и раздаешь коровам. Потом почистить надо, потом подоить, напоить. Корова ведра 2-3 выпьет, а их 25 голов, и вода на другом конце двора…

 В Братске у многих островитян жизнь не сразу наладилась. Клавдия, к примеру, не чуралась никакой работы – мыла полы, топила печи, нянчилась с детьми, штукатурила, была мотористом-оператором. Одно время подрабатывала даже в доме директора Братскгэсстроя Ивана Ивановича Наймушина. Клавдию, как и большинство островитян, отличала врожденная скромность.

 - Жена Наймушина, бывало, посадит меня за стол, чайку нальет: «Ну, ты угощайся». А ей говорю: «Ой, не хочу, не хочу». Сроду не видела таких угощений, но нам всю жизнь говорили: чужого не бери. Вот и не брала. Полы мою, а под кроватью — коробки с конфетами. Я пыль только протру. Другая бы — в шаровары, а я и за столом боюсь взять. Но, когда ухожу, Клавдия Георгиевна все равно без гостинца не оставит — сунет в карман…

 Последние дни своей деревни антоновцы вспоминают с грустью, но каждый по-своему. Клавдии это запомнилось так:

 - На острове уже никого не было. Поехали мужики за смородиной — деревня уже догорала, а наш дом только начал тлеть. Брат даже заплакал. У нас баня была, рядом сенник, и как-то, я маленькой еще была, она загорелась. Ветер был с Кодары. Баня горит, а мы бегаем босиком и кричим: «Дедка, дедка, баня горит», а дед: «Залазьте на печку». Пошел к божничке, взял икону, вышел на улицу, два или три раза обошел баню. Огонь все тише, тише и совсем погас.Дед вернулся и говорит: «Где бы вы и сколько бы вы ни жили, никогда не сгорите». Сгорели…