- Расскажите немного о себе.

- Мне 26 лет. Я родился в г. Братске и все время прожил в нем. Здесь же получал образование, школу окончил без троек, ВУЗ – с отличием. Отслужил в армии после ВУЗа. Два с половиной года работаю юристом.

- Вам приносили для подписи «покаянное письмо»? (ред.: письмо обвиняемых в адрес «Единой России» в котором они раскаивались в содеянном и выражали свою поддержку партии)

-Нет, текста такого письма на подпись мне не приносили. Я видел, конечно, письмо в «Единую Россию», которое подписали мои соучастники по делу. Когда я находился в заключении, мне его показывал мой адвокат. Быть может, это было скрытое предложение и мне его подписать, но напрямую ничего мне не высказывалось. Внутренне я сразу отверг подобное поведение и считаю, что мои «товарищи», подписав это письмо, потеряли свое лицо и достоинство. Насколько мне известно, их вынудили это сделать по месту их работы под угрозой увольнения.

- Встречались ли с Вами во время ареста кто-либо из представителей пострадавшей стороны или администрации города.

- Нет, со мной никаких встреч не было.

- После освобождения с Вами связывались представители каких-либо политических сил, приглашали ли в свои ряды?

- На меня никто не выходил ни с какими предложениями. Но, находясь в заключении, я  пришел к выводу, что наиболее рациональный для меня путь борьбы с существующим беззаконием в нашей стране - членство в легальной организации, я принял решение вступить в ряды КПРФ и еще из СИЗО направил заявление о вступлении в партию. На данный момент вопрос о принятии меня в КПРФ решен положительно.

- Почему Вы сделали такой выбор?

- Сейчас очень много политических движений, и главной бедой современной оппозиции я считаю излишнее честолюбие её вождей, метящих сразу в ферзи и не представляющих себя на «черной» партийной работе. Вот, например, на рынке труда очень много руководителей и недостаток квалифицированных исполнителей. То же самое у нас и в политике.  Каждый мнит себя лидером какого-то движения, и от того эти движения множатся в огромном количестве, что затрудняет консолидацию. Чтобы добиться положительных результатов в борьбе с современными угрозами,  нужна консолидация и нужно свое тщеславие смирять, нужно быть готовым на любую работу, которая принесет пользу делу, вплоть до того, чтобы стоять на улице – раздавать газеты, беседовать с людьми, расклеивать листовки – и я готов на любую работу. Я решил продвигаться по партийной линии.

Оценивая массу политических движений и организаций, можно сойти с ума от их количества и их политических программ. При этом со стороны данных движений идут массовые взаимные обвинения в оппортунизме. Многие из них действительно подозрительны. Чего стоят, казалось бы, бесспорные моральные авторитеты Кургинян и Проханов, выступившие на пропутинском митинге. Кому после такого можно верить? Не знаю…

И тем не менее - КПРФ...

Из всего сонма партий и движений я выбрал КПРФ как самую серьезную структуру в плане организации с выдающимися историческими традициями. К тому же, искренность убеждений основной массы её членов я не подвергаю ни малейшему сомнению, полагаю, что на данный момент КПРФ – это единственная принципиальная оппозиция, и не считаю её частью  системы. Думаю, что консолидация всех патриотических сил на базе КПРФ – дело времени, сейчас нужно приложить все усилия для работы именно в этом направлении, я всеми силами буду этому способствовать. А решительность вождей партии будет зависеть от того, будут ли за ними стоять смелые и решительные люди.

- Вы вернулись на прежнее место работы? Как восприняли вас коллеги?

- На прежнее место работы я вернулся, меня и не увольняли. Как специалиста меня ценят и лишних вопросов не задают. Отношение с коллегами не изменились, меня по-прежнему все рады видеть, со мной общаются так же, как и до ареста

- Изменилось ли Ваше отношение к людям?

- Да, безусловно,  я увидел, что мое окружение было гнилое. В людях разбираться я не умел. Лучшие друзья предали, когда «запахло жареным». Когда я был в заключении, никто обо мне и не вспомнил кроме моих родных и моей девушки. Только они, по большому счету, и остались мне верны. Ну и еще один друг остался, последний. А в целом я разочаровался во многих людях и потерял друзей.

- А сторонние люди высказываются в Вашу поддержку?

- Разве только в интернете, непосредственно на меня никто не выходил.

- Вы ощущаете себя героем или пострадавшим?

-  Я себя ощущаю пострадавшим героем, скажем так… Если серьезно, не чувствую вокруг себя героического ореола, но считаю, что в данной ситуации я себя повел достойно, намного достойнее, чем мои соучастники по делу. Ну и пострадавшим я себя тоже ощущаю. Уголовное дело, на самом деле, яйца выеденного не стоит. Из него следствие больше раздувает что-то, чем оно есть на самом деле. Больше пыли в глаза пускают.

- Оказывается ли на Вас сейчас давление?

- На данный момент я закончил ознакомление с материалами дела, и следователь готовится передать дело в прокуратуру. Но я не считаю, что вся совокупность следственных действий проведена, о чем я сообщил следователю. После этого он в мой адрес высказал определенную угрозу – если я буду по делу добиваться справедливости, писать жалобы и ходатайства, то он очень быстро найдет основания для моего повторного задержания и вновь выйдет в суд с ходатайством об избрании мне меры пресечения в виде заключения под стражу.

- До какой судебной ступени вы готовы идти в своем деле?

- За пределы РФ я обращаться не намерен. Считаю, что все, что происходит в России, все наши склоки, внутренние споры - это наше внутреннее дело, а за бугром в любом случае враги. Я готов пройти все российские судебные инстанции. Но поскольку я юристом работаю, веры в нашу судебную систему у меня нет, я знаю, что это такое. Никаких иллюзий я не строю. У меня создалось впечатление, что приговор у них уже готов и на него осталось только поставить печать, поэтому и прошу общественного контроля.

- Какие выводы на будущее Вы для себя сделали?

- Выбирать друзей нужно правильно...   Ещё я убедился в необходимости борьбы до конца, свернуть с пути они меня не заставят, даже если и упрячут все-таки в тюрьму.

PS. Ночь ареста и последовавшие этим события Евгений описал в своем рассказе в Живом Журнале