Леонид Синицын, ветеран труда, участник пуска первого электролизера № 1224.

День приезда на строящийся  алюминиевый завод - 2 февраля 1966 года, я помню, наверное, даже лучше, чем вчерашний день, прожитый мною на старости лет… На работу меня оформляли в ОК, находящемся в пос. Чекановский, – в двухэтажном деревянном доме на ул. Алюминиевой.

Помню, как состоялось мое знакомство с первым начальником электролизного цеха № 2 Иваном Александровичем Поздеевым. Этот человек с богатым опытом работы в алюминиевой промышленности собрал из вновь прибывших группу около 20 человек, среди которых были и опытные электролизники, и новички – молодые специалисты. Сказав – «делать вам здесь пока нечего!», он отправил нас стажироваться в Шелехов – «для пользы дела!».

И.А. Поздеев был требовательным и пунктуальным руководителем, в дальнейшем возглавил производственный отдел. Редко могли сдать месячный отчет с первого раза заведующие производством цехов, так как требовательность Поздеева к точности цифр и даже грамматике в пояснительной записке была непоколебима…

А самой, пожалуй, колоритной фигурой был старший мастер корпуса № 12 Александр Семенович Крыгин – грамотный технолог и неповторимый по стилю руководства специалист. Когда он стал зав. производством, то всегда имел при себе логарифмическую линейку и, обходя цеха, в том или ином корпусе делал прикидки по выполнению основных показателей даже за прошедшие сутки.

15 июля 1966 года был поставлен на обжиг первый электролизер БрАЗа за номером «1224». Мне посчастливилось быть участником его пуска, работая анодчиком. А руководили заводом тогда  директор Владимир Федорович Малов и главный инженер Семен Иванович Гуркин.

В. Ф. Малов, участник ВОВ, имел большой опыт работы в алюминиевой промышленности, многие его знали и помнили как очень внимательного и чуткого руководителя, отзывчивого на нужды и беды подчиненных любого ранга. Я много хороших и добрых слов слышал в его адрес от рабочих и ИТР.

С главным инженером С. И. Гуркиным я познакомился, когда оказался в числе соучастников, не выполнивших его важное  распоряжение.  Он как опытный металлург-новатор, специалист передовых взглядов на техническое развитие дал команду в первом работающем корпусе производить перестановку штырей только после очистки их от окалины. Это было очень рациональное техническое решение для электролизеров с самообжигающимися анодами. Для этой цели в торце корпуса был смонтирован специальный механизм (скажем прямо, не очень совершенная машина), но, как говорится, «лиха беда – начало»: первые самолеты, к примеру, тоже были допотопными… С.И. Гуркин лично проверял выполнение своего распоряжения. Я попался на его глаза в тот момент, когда приготовился начать перестановку неочищенных штырей с молчаливого согласия мастера смены анодчиков Николая Матвеевича Чичкина. Из-за несовершенства машины не было на тот момент готовых чистых штырей, а процесс электролиза – непрерывный, и отложить перестановку штырей на другой срок нельзя… Главный инженер не признал оправданий и сказал, что одних  – уволит, а  остальных - накажет по всей строгости. В общем, нагнал страху, чтобы другим было неповадно… Кстати сказать, проблема чистки штырей после нескольких попыток так и не была решена на БрАЗе. А жаль, «овчинка» оправдала бы затраты на «выделку»…

Вторым по счету пускали корпус № 11, старшим мастером которого был назначен Владимир Иванович Косов. Для эффективного ведения технологии в корпусе с самообжигающимися анодами старший мастер должен был досконально изучить процесс формирования анода. Выдержанность, тактичность, тщательное взвешивание принимаемых решений, глубокое знание технологии электролиза – вот далеко не полная характеристика положительных качеств В. И. Косова. Он возглавляя цех № 1, благодаря своим способностям и деловым качествам, сделал его лучшим на заводе и был выдвинут на должность заместителя директора по производству.

Мастером моей смены в корпусе № 11 был Валентин Иванович Кравченко. Самым примечательным в моей трудовой биографии было то, что меня, молодого анодчика, Валентин Иванович назначил звеньевым звена анодчиков, за что я ему бесконечно благодарен...  В. И. Кравченко, пройдя все ступени служебного роста, стал главным инженером завода.

В истории завода оставили неизгладимый след два уникальных специалиста, совершенно разных по стилю руководства цехами – Анатолий Евстафьевич Белик и Василий Андреевич Васильев. Первый знал экономику производства, что называется, от «а» до «я». Был душой коллектива, но руководителей-карьеристов не почитал и часто им противоречил.

В. А. Васильев разбирался в сложностях технологического оборудования не хуже многих механиков. Цех № 3 Василий Андреевич принял во время его строительства. От руководителей подразделений управления строительством БрАЗа он требовал точного и полного выполнения СНиПов при сдаче корпусов в эксплуатацию. На обещания строителей – мол, сдадим очередной корпус в эксплуатацию к такой-то дате,

В. А. Васильев, владея данными о недоделках, реагировал скептически. Разгорался спор и заключалось пари. Проигравшие, а это всегда были строители, расплачивались коньяком. Все располагались за большим круглым столом в бытовом помещении и вместе со старшими специалистами цеха № 3 отмечали очередной этап строительства завода.

В. А. Васильев внес большой вклад в развитие литейного производства. При его непосредственном участии было освоено литье крупногабаритных слитков и Т-образных «чушек», в литейном отделении цеха была запущена купленная в Германии пила «Вагнер» для улучшения товарного качества плоских слитков. В миксерах начали применять электромагнитное гидроперемешивание металла по разработке рижских научных специалистов. Видимо, одаренность от природы позволила Васильеву, имеющему только среднетехническое образование, в 30 лет стать зав. производством на ИркАЗе, а в тридцать с небольшим – заместителем директора на КрАЗе – случай беспрецедентный в алюминиевой промышленности.

В послеперестроечный период самым примечательным руководителем был генеральный директор БрАЗа А. Г. Баранцев. Завод как раз вошел в состав РУСАЛа и за сравнительно короткое время преобразился как в плане внешнего вида зданий, так и в плане порядка в корпусах и на территории. Была задействована контрольно-пропускная система при проходе на территорию завода, отремонтированы производственные и бытовые помещения, в том числе заводоуправление. На газонах, прилегающих к основным цехам, был заменен загрязненный грунт и сделано дополнительное озеленение. В социально-культурной сфере, без преувеличения можно сказать, произошла революция. Праздник - День металлурга, стал общегородским мероприятием. Было завершено строительство теннисного корта, стал действовать Центр ветеранов завода, модернизирован стадион «Металлург», создана команда высшей лиги по хоккею с мячом, организована лыжная база с прокатом лыж и проложены трассы для лыжных гонок по территории, где располагается заводской профилакторий, заложен храм на ул. Кирова и многое другое…

Хочу отметить и то, что долгое время проработавшие на заводе старшие мастера корпусов А. С. Крыгин, В. И. Косов, Ф. К. Тепляков, Б. И. Пригожих, О. С. Хромовских, В. Н. Лагерев, Л. Н. Садовников, В. А. Зырянов, А. М. Дашкин, Г. Г. Сахаров, С. П. Соляник заложили такой фундамент стабильности технологического процесса, который не позволил заводу «гореть», говоря языком металлургов, в то время как все другие алюминиевые заводы не избежали этой участи. Честь и хвала нашим доблестным ветеранам за их самоотверженный труд. Сохраним добрую память о тех, кого уже нет в этой жизни… С праздником, дорогие коллеги!

Как это было

 Из воспоминаний первого в штате БрАЗа литейщика Геннадия Александровича Пахомова

«…После обеда 25 июля 1966 года на митинг в литейном отделении электролизного цеха № 2 собрались строители, монтажники и металлурги.

Руководители завода, цеха, строители города стояли на площадке лестничного марша соединительного коридора, возле  трибуны, а остальной люд - на нулевой отметке литейного отделения. Народу было море, некоторые «болельщики» забирались даже на крышу, не до конца еще смонтированную, и оттуда, через фрамуги, следили за происходящими торжествами.

Прозвучал гимн Советского Союза. Начался митинг. Затем объявили, что первый братский алюминий будет вылит из первого пущенного электролизера и переработан здесь - в литейном отделении - на чушки в 17 часов. Хотя до этого времени и оставалось еще полтора - два часа, но люди не расходились - ждали! Ведь предстояло быть свидетелями такого торжественного зрелища!

Мы пошли вскоре к ванне № 1224, чтобы воочию проследить и пронаблюдать выливку из нее первого металла. Время приближалось к 17 часам. Тимченко и Фатеев опустили заборный носок вакуум-ковша через слой электролита в металл, подключили к жаровой трубе вакуум. Иван Тимченко прильнул к смотровому окошку летки и сообщил окружающим, что металл в вакуум-ковш пошел.

Набрав в вакуум-ковш металл и перелив его в разливочный ковш, Володя Фатеев снял шумовкой шлак с поверхности металла, и Маша Вавилова повезла его в литейное отделение.

В литейном отделении разливочный ковш № 6 красовался, как невеста на свадьбе, - был красив. И не только своей новизной, но и новизной момента для всех жителей города Братска и первых братских металлургов - ведь в нем находился первый братский алюминий!

Ковш был покрашен в цвет алюминия, т. е. краской на основе алюминиевой пудры, его окружал по периметру пояс жесткости, покрашенный в черный цвет, вот на нем-то мелом и была выведена комбинация из цифр 1224 - номер ванны, из которой был взят первый металл Братского алюминиевого завода.

Ковш был поднят над конвейером. Литейщик Малыгин подключил кабель переносной вилки в розетку электродвигателя-редуктора ковша, нажал на переключатель подачи электрического тока, и ковш начал наклоняться своей леткой в сторону чугунных изложниц конвейера. Пущенный в работу литейщиком Леонидом Щербаковым, конвейер пришел в движение. Наконец, из летки в первую изложницу полилась тонкая серебристо-малиновая струя первого братского алюминия.

Пока наполнялась металлом очередная изложница, Леонид Щербаков лопаточкой снял с поверхности металла первой изложницы шлак. И так процесс разливки алюминия БрАЗа пошел конвейером. В это время литейщик Николай Макухин поставил номер первой плавки, число и месяц разливки. Марка «БрАЗ» была выпукло нанесена на дне каждой изложницы при их изготовлении. На приемный стол конвейера упала первая 15-килограммовая чушка.

На стене трансформаторной подстанции, рядом с миксером № 1 и конвейерами, алел транспарант: «Братский алюминий потек ручьем - превратим его в могучий поток!».

После того, как штабель чушек был в полном объеме сложен, его отвезли в простенок между колоннами. Там штабель стоял долгое время. Из этого металла, переплавляя его в муфеле, мы впоследствии отливали сувенирные миниатюрные чушки и дарили на память строителям, эксплуатационникам и гостям завода.

Так весьма трудный, напряженный период становления завода, коллектива был с честью преодолен! Ни техника, ни люди не подвели!».