Когда говорят об истории Братска, то чаще других вспоминают имя Октября Михайловича Леонова,  бывшего первым главой ВООПИиКа, принявшим на себя беспощадные удары партократии, которая исчисляла историю многовековой страны с революции 1917 года и всякое упоминание среди строителей коммунизма о разумности русского бытования в Сибири выжигала калёным железом... А мысль о строительстве вблизи победного символа эпохи социализма -- Братской ГЭС -- музея из старых крестьянских изб, амбаров, церквей и эвенкийского стойбища восприняли как вызов системе, строящей светлое будущее.

Октябрь Леонов прошёл войну. Был журналистом и путешественником, археологом по призванию и очень организованным для своего времени человеком. И хотя он учился в партшколе, но диплома не получил:  за идейные разногласия и нежелание гнуть линию партии был исключён из КПСС. В Братске он работал на телевидении, и сразу вокруг него собрались ищущие люди, которые жили не только по точным сигналам московского времени и партустановкам, а задумывались о том, откуда мы пришли и куда идём. А Октябрь Леонов говорил о богатейшей истории Сибири - свыше ста лекций он прочитал строителям города о том, что было здесь раньше.

Доказательства искал и находил в экспедициях, исследуя стоянки древнего человека. И хотя считалось, что советскими археологами всё  уже изучено, Октябрь Михайлович надеялся найти что-то новое.

-  В 1974 году, ведя подготовительные работы к вывозке с Дубынинского порога трёх диабазовых глыб с наскальными рисунками эпохи неолита, он начал обследовать скалы на правом берегу Ангары, - вспоминает его ученица культуролог Наталья Луканкина. - До него тут побывали академик Окладников - патриарх сибирской археологии, гидрологи, рыбаки. И ничего! А Леонов нашёл, причём не один-два, а больше сотни - целую галерею, культовое место, где на протяжении тысячелетий люди вырубали в твердейшем диабазе изображения птиц, змей, сцены охоты. Были и странные лики - то ли маски, то ли инопланетяне. Открытие было настолько фантастическим, что в него всерьёз не поверили. А в это время началось затопление. Усть-Илимское водохранилище поднималось прямо на глазах, навеки поглощая бесценные для науки свидетельства тысячелетней истории.

И хотя это было для исследователя большим ударом, он не сложил руки. Укрепилась идея построить рядом с детищем техпрогресса, которое стирало следы истории, памятник прошлому - музей под открытым небом "Ангарская деревня". Для этого Октябрь Леонов с товарищами вывозил из дальних деревень строения древнерусской архитектуры, маркировал, аккуратно складировал... И хотя власти не нравились эти начинания патриота, Октябрь Михайлович заручился поддержкой начальника БратскГЭСстроя Ивана Наймушина, который своим мужицким умом сходу оценил перспективность и важность задуманного дела. И пока Леонов был под крылом влиятельного Наймушина, подготовительные работы по созданию музея шли своим чередом и всегда на них находились деньги, хотя не раз ревнители финансового благополучия порывались провести проверку законности этой деятельности. Особенно в горкоме партии раздражало, что работа над созданием музея шла лучше, чем такое важное мероприятие, за которое постоянно учинялся спрос, - сбор членских взносов для нужд ВООПИиК. А когда погиб братский гидромедведь И. И. Наймушин - тут уж защитить краеведа было некому. Ему припомнили всё.  В том числе и то, как он демонстративно отказался получать удостоверение участника Великой Отечественной войны, заявив публично, что воевал за Родину, а не за кусок колбасы. Придирки к председателю местного отделения ВООПИиК усиливались, покуда ему прямым текстом не предложили покинуть город.

К тому времени Октябрю Михайловичу нужно было уезжать по состоянию здоровья: в одну из поездок по деревням он тяжело заболел, и ему поставили диагноз - рак лёгких. Он поехал умирать в родную деревню Салтыковка, что под Москвой. Но о главном деле жизни не забыл. Его не лишили мандата председателя отделения ВООПИиК, и он обивал пороги Министерства культуры, чтобы вышел приказ о создании в Братске музея под открытым небом "Ангарская деревня", и музей строился дальше при государственной поддержке. Такой приказ в недрах министерства в июле 1979 года Октябрь Леонов буквально вырвал, хотя плодами ему воспользоваться уже не удалось. Вскоре в родовом гнезде он умер. Но завещал друзьям похоронить его в Сибири. Они перевезли прах к Ангаре, где он сделал важное археологическое открытие, вошедшее в историю как Дубынинские писаницы. Над его могилой друзья соорудили крест - птицу из дерева, который уже много лет парит над водами искусственного водохранилища то ли напоминанием, то ли укором о нашем историческом беспамятстве, нежелании знать свои корни.

На протяжении последних десятилетий имя Октября Леонова, его достойных учеников было вычеркнуто из истории города. Но были люди, которые помнили: Спартак Арбатский сохранил рукописи, фотографии и материалы, художник Николай Чумаченко долго работал над портретом учителя, и он получился у него щемяще-проникновенным на фоне Дубынинских писаниц. Не забывали учителя Галина Штелле, Раиса Дубынина. Пытались восстановить своими публикациями имя Леонова журналисты Кира Ваганова, Юрий Кузнецов, Эмма Зачиняева. Не боясь запретов, всегда говорила об Октябре Леонове Наталья Луканкина. Удерживали память в семье художника Игоря Шандро. Братск думающий спасал от забвения имя Октября Михайловича - подлинного почётного гражданина Братска. И хотя нигде нет имени О.М. Леонова, даже в музее уничтожены его исторические справки и подписанные им документы, но журналист, лектор, археолог и патриот - в исторической памяти братчан. Имена гонителей и хулителей стёрлись, а дело и имя Октября Леонова живёт. Историк своей судьбой  ещё раз  доказал: добрый посев даёт хорошие всходы. Впрочем, желание старожилов Братска увековечить имя Октября Леонова в памятнике у входа в  музей «Ангарская деревня» осталось пока благим пожеланием. Не нашлось пока у городского культурного сообщества трёх миллионов рублей, чтобы в камне запечатлеть имя просветителя…

Между прочим. В  прошлом году газета «Честное слово» сообщала:

В забвении находится не только памятник, но и культурное наследие Октября Леонова. Переписка с писателем Олегом Куваевым (автором романа «Территория») в своё время заинтересовала иркутских писателей. Поэт Марк Сергеев обращался к Эмме Зачиняевой с просьбой предоставить в распоряжение писательской организации наследие мужа: «…Современники редко ценят людей беспокойных, горячих, отдающих все нетерпение сердца своего служению будущему, а именно таким мы знаем Октября Михайловича... Убедительно прошу Вас передать комиссии по литературному наследию бумаги Вашего супруга. В архиве Октября Михайловича, как мне сказали, есть переписка с Олегом Куваевым. Если это так, письма с соответствующим комментарием готова опубликовать «Литературная Россия». К сожалению, Марк Сергеев ненадолго пережил Октября Леонова, и переписка с Куваевым так и не была опубликована. Кроме того, у Октября Михайловича остались две неизданные книги - «1500 километров раздумий» о Чукотке, где одно время он работал, и «Путь к звёздному часу», посвященная жизни и работе в Братске. Всё это, если не опубликовать, может безвозвратно исчезнуть.