Евгений Гришковец «Сатисфакция»

Издательство «Махаон», 2011

Новая книга известного (тут можно растеряться — известного кого: драматурга, писателя, театрального деятеля, блогера?) автора Евгения Гришковца называется «Сатисфакция» и включает ранее неопубликованные пьесы, монологи, тексты песен. Судя по всему этот томик завершает своеобразное собрание сочинений. Ранее выходили романы «Рубашка» и «Асфальт», сборники «Следы на мне», «Реки» и другие. Художественные произведения дополнялись публикацией сообщений в Живом Журнале.

И вот, когда почти весь корпус опубликованный на сегодняшний день текстов прочитан, выяснилось следующее: Евгений Гришковец — не писатель, не актёр, не драматург, не режиссёр, тем паче не певец. Евгений Гришковец это жанр. Жанр, который условно можно было бы назвать — «человек, который говорит».

И темы разговоров, если разобраться, не носят принципиальный характер. Значение имеет атмосфера, интонация, характерная для автора прямая речь. Важно даже не само высказывание, а метод его донесения. Это можно было бы сравнить с хорошими посиделками за столом в очень узком кругу давно и близко знакомых между собой людей. И вот здесь открывается, пожалуй, главная способность Гришковца: своими историями он умудряется создавать из разнокалиберных зрителей в зале, или совершенно незнакомых между собой читателей создавать некого единого слушателя, который сидит напротив. И отсюда эта сентиментальность, и бесконечные путешествия в прошлое, и почти энтомологические наблюдения за людьми, и, свойственная близким друзьям искренность.

И этот сборник не стал исключением, несмотря на то, что произведения принадлежат к разным жанрам: от монологов и пьес к текстам для музыкальных композиций.

Книгу отрывает сценарий фильма (который, к слову, снимался в Иркутске) «Сатисфакция». Два персонажа, бизнесмена, выясняют между собой отношения путём своеобразной дуэли: кто больше выпьет. И чем дальше, тем больней вопросы, тем острее мужской разговор.
«+1» — традиционный для Гришковца монолог. Только герой — мужчина среднего возраста. И в этом монологе — первые, большей частью совсем не радостные итоги. Не раз говорилось о том, что самые вечные истины — банальные. Но ведь они не перестают от этого быть менее вечными. Каждое поколение задаёт вопросы и ищет ответы. Пришло время ровесников писателя. Вот герой монолога и произносит:

«Как же мне важно знать, что из всего этого человечества я хоть кому-то нужен! А ещё лучше – необходим. Кто без меня не может? И так важно быть уверенным в необходимости себя кому-то! Мне важно знать, что я участвую в чьей-то жизни и тем самым влияю на эту жизнь вообще. Мне важно знать, что я участвую…».

«Дом» — сорокапятилетнему мужчине предложили купить дом. И это предложение стало проверкой на взаимопонимание в семье, проверкой друзей на прочность. И за всеми событиями в пьесе ощущается проживаемый автором «кризис среднего возраста», и тексты — как реакция, как способ осознать, понять и прожить этот не самый радужный период.

«Одновременно» — один из наиболее глубоких текстов Гришковца. Мастерство подмечать детали, улавливать настроения, рисовать картину мира и себя в ней. И общее ощущение быстротечности жизни, уникальности каждого мгновения.
«Осада» — абсолютно неожиданная для меня пьеса. Увидеть написанное Гришковцом не о нём самом. Но что это? Театральный эксперимент? Попытка сделать шаг чуть дальше?

Завершающие книжку тексты песен — это не тексты в общепринятом понимании, не стихи. Это фотографии в прозе. Правда, без музыки они здорово проигрывают. От некогда популярного «Настроение улучшилось» до едва ли не программного заявления:

«Так давай же проживём так,

Чтобы не сделать и не сказать того,

После чего нам будет больно вспоминать,

Вспоминать о том,

Чего у нас невозможно отнять».

«Сатисфакция» Евгения Гришковца — это воспоминание о том, чего у нас невозможно отнять.

ЦИТАТА НАУГАД:

«С каждым из нас те люди с наших школьных фотографий. Кого-то мы помним, чётко, кого-то смутно, чьи-то имена остались в памяти, чьи-то канули. С нами всегда наши бабушки, наши дети, наши друзья разных времен, родители, люди живые и уже ушедшие, все вперемешку. Какие-то любимые фильмы, какие-то важные строки из любимых книг. Всё вперемешку. И лица, лица, лица...»