Структура смертности в Иркутской области в основном формируется под воздействием трёх компонент: сердечно-сосудистые заболевания, рак и внешние причины смерти (убийства и самоубийства, несчастные случаи, повреждения с неопределёнными намерениями и другие). До недавнего времени внешние причины смерти занимали второе место в структуре смертности в России. «Россия в этом отношении уникальна», – утверждает участник проекта «Главная дорога», эксперт некоммерческого партнёрства «Центр социальной экономики», научный сотрудник НИУ ВШЭ, кандидат географических наук Сергей Тимонин. Он полагает, что если в последнее десятилетие проблемы смертности от внешних причин и сердечно-сосудистых заболеваний в стране решаются достаточно успешно, то с онкологическими заболеваниями ситуация обстоит сложнее. О демографических трендах, прогнозах, отложенных рождениях и материнском капитале беседовала Мария Ковальская.

– Какими исследованиями вы занимаетесь?

– Их много, и они главным образом лежат в области демографии и связанных с ней дисциплин. Последняя тема на стыке демографии и медицины, которая нас заинтересовала, связана с повышенным уровнем суицидов среди онкологических больных. В Москве за две недели в начале этого года было совершено восемь самоубийств. Все случаи связывают с нехваткой обезболивающих препаратов для терминальных больных (с последней стадией развития рака). Круги ада, которые необходимо пройти онкобольному, чтобы получить обезболивание, – большая проблема для России. Обеспеченность обезболивающими препаратами составляет всего 10–15%. В нашем исследовании мы пытаемся понять, больные с какими локализациями чаще совершают суициды в России, сколько времени проходит с момента постановки диагноза до совершения самоубийства, какие бывают причины. Согласно зарубежному опыту, больные с диагнозом, имеющим наихудший прогноз лечения, находятся в группе риска и подвержены суицидальным наклонностям в первые 2–5 месяцев после постановки диагноза. Мы стремимся изучить эту проблему в России вместе с врачами, психологами, другими специалистами. 

В Иркутской области есть случаи суицидов среди онкобольных, но их количество небольшое. На основании этой информации мы попытаемся определить необходимые для анализа показатели: пол и возраст больных, основные локализации и стадии заболевания и т.д., что позволит оценить группу риска и целенаправленно работать с ней, оказывать психологическую и терапевтическую помощь.

Мы проводим исследования по трём направлениям. Первое – это смертность, продолжительность жизни и здоровье населения. Второе – рождаемость, брачность и семейная политика. Третье – миграция. Кроме того, сотрудники института регулярно готовят демографические прогнозы, в том числе функциональные. В рамках функциональных прогнозов оценивается влияние демографических изменений на систему образования, здравоохранения и рынок труда. Это позволяет грамотно планировать количество школ, детских садов, прогнозировать, какие слои населения будут поступать в учебные заведения. Для системы здравоохранения наши оценки изменения численности и структуры населения могут позволить понять, как будет меняться нагрузка, в том числе финансовая, на систему. Как правило, каждый специалист института работает по определённой теме, строит гипотезы об изменении показателей смертности, рождаемости и миграции. На их основании формируются сценарные и вероятностные прогнозы изменения численности и половозрастной структуры населения. 

– Каков ваш прогноз?

– Классический демографический прогноз учитывает три компоненты: рождаемость, смертность и миграцию. На основании гипотез изменения каждой из трёх компонент строится модель изменения половозрастной структуры населения. Не так давно мы делали многовариантный прогноз для Министерства экономического развития России, получилось 27 сценариев. 

Сделать точные оценки на длительную перспективу в демографии сложно. Чем дальше горизонт прогнозирования, тем больше неопределённость. Уровень рождаемости вероятнее всего сохранится на текущем уровне, но абсолютное число рождений будет сокращаться. Что касается смертности, то на формирование её структуры в России и в Иркутской области влияют три основные причины – сердечно-сосудистые заболевания, рак и внешние причины смерти. До недавнего времени внешние причины смерти занимали второе место в структуре смертности в России. Наша страна в этом отношении уникальна, – утверждает эксперт. – География всей смертности на 90% определяется смертностью от причин, связанных с употреблением алкоголя. Алкоголь даёт высокий уровень смертности среди трудоспособного населения, потеря которого является для России основной проблемой. За счёт алкоголя трудно снизить смертность в онкологии, его влияние сказывается в основном на причинах смерти от сердечных заболеваний, убийств, травм и ДТП. Как показывает статистика, внешние причины смерти больше характерны для мужчин, а болезни системы кровообращения – для женщин старшего возраста.

В последние 7-8 лет наметились положительные тенденции в росте ожидаемой продолжительности жизни. В первую очередь снизился уровень смертности от внешних причин и сердечно-сосудистых заболеваний. Если для снижения смертности при ДТП вводятся дополнительные правила, в кардиологии появляются новые препараты и технологии, то в онкологии так быстро не получается, это ресурсно затратная область. Необходимы серьёзные финансовые вливания, проведение переподготовки врачей, замена оборудования. Снизить смертность от онкозаболеваний – одна из самых трудных задач, что ведёт к росту доли умирающих от рака. Во Франции этот показатель составляет около 30%, в Японии – ещё больше, в России – пока 15%. Есть все основания предполагать, что доля умирающих от рака будет возрастать, даже если уровень смертности будет снижаться. 

– Почему так происходит?

– Безусловно, сейчас онкозаболевания поддаются терапии значительно лучше, чем 20 лет назад. Однако трудностей в лечении всё ещё много. Как правило, рак возникает в старшем возрасте, что дополнительно осложняет ситуацию. К тому же доля людей пожилого возраста в общей численности населения постоянно растёт. 

– Получается, что основная группа риска – это старшее поколение?

– Онкология – это болезнь пожилых людей, но в некоторых регионах России число умирающих от рака в трудоспособном возрасте превышает смертность от сердечно-сосудистых болезней. Это нонсенс! – уверен эксперт. – В трудоспособном возрасте смертность от онкозаболеваний должна быть сведена к минимуму, как, например, в скандинавских странах. Это ориентир, к которому России необходимо стремиться. Борьба должна быть направлена в первую очередь на снижение смертности от рака в трудоспособной группе.

– Что необходимо сделать, чтобы смертность в этой группе снизилась?

– В первую очередь следует проводить диспансеризацию и скрининг. Рак молочной железы и шейки матки – два заболевания, которые являются основными в структуре женской смертности от онкозаболеваний, в том числе в трудоспособном возрасте. Для выявления этих заболеваний на ранних стадиях некоторые регионы проводят скрининги раньше, чем это предписано федеральными нормативами. Рост заболеваемости – позитивная тенденция, – констатирует Сергей. – Чем раньше установлен диагноз, тем дольше человек будет жить. Императив, к которому необходимо стремиться, – это рост выявляемости заболеваний и снижение смертности. В Иркутской области показатели по заболеваемости раком превышают среднероссийские. 

– Связаны ли высокие показатели онкозаболеваний в нашем регионе с наличием в нём специфических промышленных предприятий?

– Это сложный вопрос. Необходимо длительное время, чтобы понять природу заболевания, выяснить, заболел человек на этом заводе или же причина его болезни – проживание в другом регионе. Конечно, есть специфические заболевания. Например, асбестовая промышленность даёт рак лёгких, бронхов и трахеи. В Иркутской области значительно превышен российский показатель по смертности от рака шейки матки. Причина пока не установлена. Как правило, рак выявляют врачи первого звена – терапевты, гинекологи, стоматологи. Онколог уже оказывает специализированное лечение. Сейчас планируется уделять большое внимание подготовке первичного звена и повышению онконастороженности. 

– Какие сейчас существуют основные демографически тренды?

– В 2002 году в России наметился тренд к восстановительному росту ожидаемой продолжительности жизни. Если говорить о мужчинах, то ожидаемая продолжительность их жизни чуть выше 64 лет. Дважды в истории России – в середине 60-х и конце 80-х годов (во время реализации антиалкогольной компании) прошлого века – продолжительность жизни мужчин была выше, чем сейчас. Тенденции к росту ОПЖ наметились в большинстве регионов страны. Очень сильно на этом фоне выбиваются аутсайдеры – Чукотка, Тыва и Магаданская область. Иркутская область – это средний регион, где подъём наметился, но большого прогресса ещё нет. Проблема Иркутской области в отдалённости и труднодоступности районов. Возьмём, к примеру, онкослужбу. Она хорошо организована в Иркутске и близлежащих городах. А в отдалённых районах есть в лучшем случае онкологические кабинеты. Для получения специализированной помощи человек должен ехать в Иркутск. Это создаёт проблемы в снижении уровня смертности, поскольку показатели растут как раз за счёт отдалённых районов. Что касается рождаемости, то здесь есть положительные тенденции по сравнению с концом 90-х годов прошлого века. Во-первых, наблюдается рост абсолютного числа рождений, которому способствует благоприятная возрастная структура населения – большое число женщин детородного возраста. Во-вторых, увеличение рождаемости во всех возрастных группах, в том числе за счёт отложенных рождений.

Если показатели рождения и смерти чётко фиксируются органами ЗАГСа, то отследить миграционные процессы сложно. Миграция делится на два основных потока – постоянный и временный. Информация о миграции на постоянное место жительства собирается надёжно, а вот с временной трудовой миграцией дело обстоит гораздо хуже. В целом положительное сальдо миграции фиксируется за счёт превышения числа прибывших из-за рубежа над числом убывших из России. Его величина составляет около 300 тысяч человек. В Иркутской области миграционный отток населения полностью определяется переездом жителей в другие регионы. В 2012 году он составил чуть более 7 тысяч человек, а число зарегистрированных смертей – около 34 тысяч случаев.

Численность населения меняется за счёт естественного и миграционного движения. Естественное движение – это соотношение числа рождений и смертей, миграционное – соотношение числа прибывших и выбывших из территории. Все регионы индивидуальны, например, в Московской области количество смертей превышает количество рождений, но при этом миграционный приток с лихвой покрывает естественную убыль и население области стабильно растёт. В Иркутской области всё по-другому. Наблюдается естественный прирост населения (число рождений превышает число смертей), но население региона уменьшается вследствие миграционного оттока, который превышает естественный прирост населения Иркутской области.

– Насколько оправдал надежды материнский капитал? Удалось ли за его счёт повысить рождаемость и улучшить демографическую ситуацию?

– В демографии есть понятие «отложенное рождение», когда женщины рожают в более позднем возрасте. Поэтому правильно и полностью оценить уровень рождаемости можно только в конце репродуктивного возраста. На протяжении всего периода существования материнского капитала уровень рождаемости и в России, и в Иркутской области рос. Это факт. Насколько росту способствовал материнский капитал – сказать непросто.

– Как учитывается уровень рождаемости в региональных центрах, куда едут рожать со всей области? Влияет ли это на показатель детской смертности?

– Хороший вопрос, – улыбается Сергей. – Такая статистика не публикуется на федеральном уровне. Я знаю ситуацию по Москве и Петербургу, где почти 15% новорождённых иногородние. Многие едут рожать в областной центр с патологиями, конечно, есть летальные исходы. За счёт этого уровень младенческой смертности возрастает почти в 2-3 раза. 

Не так давно Россия перешла на международную систему определения живорождения. Это оказало влияние на показатель младенческой смертности, который значительно вырос. Если раньше ребёнок, рождённый с маленьким весом, умирал через один-два дня, то его считали мертворождённым. Сейчас, с каким бы весом ни родился ребёнок, если он сделал только один вдох, его считают живорождённым. Смерть ребёнка в таком случае относится к смертности в младенческом возрасте, а это ключевой индикатор для развития здравоохранения. За ним необходимо пристально следить. Вопрос сохранения жизни детей с маленьким весом вы­звал в России большие дискуссии. В кулуарах некоторые врачи и правозащитники говорят о том, стоит ли возвращать к жизни таких детей, поскольку многие из них будут обречены на инвалидность и неспособны к продолжению жизни. 

– У исследователей в закромах всегда найдутся «зарисовки» из жизни, наблюдения или истории. А в вашем арсенале есть демографические байки?

– Когда я изучал статистику по плодовитости мужчин и женщин, наткнулся на интересный факт, который был зарегистрирован в России во времена Елизаветы. У одного мужчины было 72 ребёнка от двух женщин. В демографии есть фундаментальное теоретическое понятие «демографический переход», когда воспроизводство населения сводится к замещению поколений. На протяжении нескольких веков уровни рождаемости и смертности в мире были очень высокими, потому что большинство рождённых детей умирало. С появлением медицины, изобретением антибиотиков уровень смертности стал снижаться. Почему в Китае, где были традиционно высокие уровни рождаемости и смертности, произошёл бэби-бум? Китайцы в короткое время переняли из Европы медицину, технологии, лекарства, но не успели перестроиться психологически. Уровень смертности снизился, а рождаемость за ним не успела. Во время действия политики по ограничению рождаемости в Китае старались оставлять мальчиков. От девочек избавлялись на стадии планирования (делали аборты) или убивали при рождении. Сейчас в Поднебесной другие проблемы: в стране недостаток невест.