Об этой уникальной и штучной профессии наш разговор с известным братским мастером - настройщиком из Объединенной детской школы искусств №3 Григорием Гинзбургом. 

- Григорий Абрамович, когда и почему вы решили стать настройщиком?
- Это произошло совершенно случайно. После восьмого класса я пошел учиться в музыкальное училище, а там организовали двухгодичные курсы настройщиков. На этих курсах старались дать азы по наладке инструментов будущим выпускникам-пианистам, которые по окончанию учебы распределялись в разные уголки страны. В те времена начинающего музыканта могли направить в районную музыкальную школу, где часто стояло старенькое пианино. Настройщиков не хватало, чтобы ездить по деревням, а благодаря курсам, выпускник мог самостоятельно настроить инструмент или сделать небольшой ремонт, если это необходимо.   

- То есть, изначально вы получили музыкальное образование?
- Да, но не по классу фортепиано. В начальных классах отец отправил меня учиться игре на скрипке. Учителя отмечали мои способности к музыке. Пятилетнюю программу я освоил за два года и ушел из музыкальной школы. Но вскоре вернулся из армии старший брат и, не интересуясь моим желанием, отвел меня снова в школу – на этот раз учиться играть на виолончели. Занятия давались мне легко, но по-настоящему умения музыканта я постиг, работая в профессиональных коллективах, – сначала в оркестре театра оперы в городе Фрунзе, куда уехал совсем мальчишкой после музыкального училища в 1964 году, а через два года - в Иркутском симфоническом оркестре. 

- Но, видимо, и на курсах настройщиков вы проявляли не меньшие способности.  
- Именно так. Многие студенты посещали курсы, но лишь небольшая группа из пяти человек выделялась каким-то особым интересом к инструментам. В числе этих ребят был и я. Однажды учитель обратился ко мне: «Гриша, я вижу, что ты способен стать хорошим мастером, поэтому можешь приходить ко мне чаще. Я передам тебе все, что знаю и умею». А знал и умел Григорий Иванович немало. Он много лет проработал мастером на харьковской музыкальной фабрике и слыл весьма опытным и высококвалифицированным специалистом. Мой учитель был не просто мастером-настройщиком, он был мастером-реставратором, а это не одно и то же - Григорий Иванович мог старую рухлядь превратить в изумительный инструмент. 
Как только появлялось свободное время, я бежал к нему. Он подробно рассказывал, как устроены инструменты, как устранять легкие поломки и как справиться со сложным дефектом. Поручал мне разные операции. 
Волею судьбы в 1972 году я оказался в Братске, и вот уже более 40 лет ремонтирую и настраиваю концертный рояль и рабочие фортепиано в музыкальной школе. Но и сегодня Григорий Иванович является для меня авторитетом в этой профессии. 

- Вам приходилось настраивать инструменты для известных музыкантов?
- Конечно. Ведь к нам в школу постоянно приезжают лауреаты международных конкурсов, профессоры и доценты московской консерватории. 

- Довольны ли приезжие пианисты инструментом?
- По крайней мере, не жалуются. Как-то к нам в очередной раз приехал Андрей Шибко и попросил меня настроить рояль. «А я уже настроил», - отвечаю. Мы пошли в зал, он сел за рояль, сыграл несколько произведений, а потом расспросил меня, где и у кого я учился. Когда выходили из зала, он ускорил шаг и открыл мне двери. Я сказал ему, что передо мной никто еще двери не открывал, на что музыкант ответил: «Григорий Абрамович, вы этого заслуживаете». А ведь он - пианист высочайшего уровня. Такого я никогда не забуду. 

- Вы, наверное, посещаете все концерты классической музыки?
- Нет, я стараюсь на них не ходить, потому что не исполнителя слушаю, а прислушиваюсь к инструменту. Думаю о том, что надо чуть повыше поднять ноту ля, чуть ниже опустить ре, и это меня все время отвлекает. Но после концерта я обязательно спрашиваю, как все прошло. Пока никаких срывов не было.      

- Существуют ли какие-то учебники по вашей специальности?
- Конечно. Причем их очень много. Взять хотя бы книгу Николая Выборгского «Ремонт и настройка фортепиано». В ней пошагово рассказывается о том, как устранить ту или иную поломку.

- Хороший настройщик - это?
- Это в первую очередь музыкант и мастер, хорошо знающий свое дело. Кроме того, он должен понимать особенности древесины и металла, из которых изготовлен инструмент. Это помогает работать. Надо также уметь регулировать механику, от которой зависит удобство, легкость и приятность игры. Словом, мастер-настройщик должен знать все. Если оборвалась струна, надо уметь ее поставить, треснула  дека – отремонтировать. Если колок не держит строй, необходимо укрепить строй, заменив колок на другой, более утолщенный, или использовать иные приемы. 
Навыки приобретаются с годами. Сейчас для меня нет темных пятен, нет такого, чего я не мог бы исправить. Достаточно открыть инструмент, и я уже знаю, чем он болен. 

- Назовите три качества, которыми должен обладать человек, пожелавший пойти в эту профессию?
- Для этого нужно иметь музыкальный слух, уметь работать с мелкими деталями и обладать большим терпением. Наша работа физически не сложная, но очень утомительная. Не у каждого хватает терпения. 
И еще. Настроить «абы как» невозможно. Брак очень скоро вылезет наружу. Чем хуже ты сделаешь свое дело, тем чаще придется ходить к владельцу инструмента, а это, согласитесь, роняет авторитет мастера. 

- А что лично вам требуется, чтобы хорошо настроить инструмент?
- Мне надо хорошо выспаться. Тогда я четко и понятно слышу все обертона. Как только я перестану их слышать, сразу уйду из профессии. Ведь вся настройка инструмента сводится к тому, чтобы услышать биение обертонов. Молоточек бьет сразу по трем, а в басах – по двум струнам. И они должны звучать в унисон. Опытный мастер только дотрагивается до ключа, делает легкий поворот, и струна встает на место. Неопытный настройщик долго крутит колок, но все равно не попадает. Если же тут немного не так, там слегка не довели, то, принимая во внимание, что у пианино 88 звуков, инструмент остается расстроенным. Начинающий пианист этого еще не понимает, а вот профессионал сразу уловит.   
Инструмент настраивается по квинтовому кругу. Еще Пифагор разбил диапазон октавы на интервалы, где квинта зауживается на одно биение, а кванта расширяется на полтора биения. Тогда все интервалы между собой будут звучать правильно. 

- Все ли инструменты нуждаются в настройке? Например, барабанам это тоже надо? 
- Конечно. В симфоническом оркестре ударник играет на нескольких литаврах – котлах, обтянутых шкурой, и все они настроены на определенный тон. Ведь литаврист, как и другие музыканты оркестра, исполняет свою партию по нотам, а не просто так ударяет в барабаны. Причем он сам настраивает литавры на определенный тон. 

- Сложнее всего настроить фортепиано?
- Баян тоже настроить нелегко. Если в рояле для извлечения звука ты ударяешь по клавише, и при помощи механизма молоточек ударяет по струне, то там металлический язычок крепится к рамке и звучит в зависимости от колебания воздуха. Каждая пластинка настраивается на определенный тон. Если что-то не так, мастер знает, где надо подправить, чтобы достичь правильного звучания. Такие инструменты настраивать на слух очень сложно. Для этого имеются специальные приборы – тюнеры. Есть они и у настройщиков фортепиано. 

- Вам не кажется, что профессия настройщика вымирает?
- К сожалению, вы близки к истине. Раньше настройщиков обучали на фабриках по выпуску музыкальных инструментов. Они были практически в каждой области. По соседству с нами, например, работали Красноярская, Омская, Томская музыкальные фабрики. На предприятие принимали ученика, который смотрел, как инструмент изготавливают, мог расспросить опытных мастеров о каких-то тонкостях. Надо сказать, что там работали настоящие профессионалы. Каждый выполнял определенную операцию и доводил свою работу до автоматизма. 
В 90-х годах фабрики стали закрываться ввиду нерентабельности.  Сейчас, кажется, есть средства и люди, которые готовы открыть предприятие заново, но нет мастеров, ибо связь поколений потеряна. В итоге профессия стала вымирать. 
Недавно в Москве открыли двухгодичные курсы, где готовят мастеров по ремонту музыкальных инструментов, но вряд ли они поедут работать в Сибирь. В стране есть еще мастерские, где можно было бы учить настройщиков. Но нет тех, кто может помочь финансово и заинтересован в том, чтобы направить молодого человека на обучение. Хотя такие мастера очень востребованы, поскольку, во-первых, дети продолжают получать  музыкальное образование, во-вторых, в каждой школе и каждом детском саду есть фортепиано. Сейчас конкуренцию классическим музыкальным инструментам составляют не нуждающиеся в настройке электронные аналоги. Однако абсолютное большинство музыкантов уверено, что никакая электроника не в состоянии заменить, воссоздать живое, теплое, натуральное звучание классического инструмента.

- А если бы вам дали несколько учеников и предложили подготовить из них мастеров?
- Я бы взялся. Мне есть чем поделиться с ними. 

-Вы не хотите открыть частную школу?
- Для этого мне пришлось бы оставить свою работу в музыкальной школе, а я этого не хочу.  

- Что бы вы посоветовали тем, кто приобретает пианино с рук? 
- Зачастую бабушка бесплатно отдает пианино, которое много лет безмолвно простояло у нее в квартире, - лишь бы вывезли из дома. И покупатели на это идут. Неимоверными усилиями они доставляют инструмент домой, а он уже ни на что не годен. Поэтому, прежде чем покупать инструмент с рук, пригласите мастера, пусть он его посмотрит и даст свои рекомендации. 

- Можно ли что-то предпринять, чтобы пианино не превратилось в рухлядь?
- Влажность в наших квартирах - низкая, пианино высыхает, строй не держит. За ним надо ухаживать и периодически настраивать. 
Если вы откроете нижнюю крышку фортепиано в нашей школе, вы увидите там банки с холодной водой. Они предохраняют инструмент от сухости. Настоятельно рекомендую делать то же самое – ставить в пианино целый ряд банок, причем, воду надо периодически менять. Конечно, те же банки лучше разместить между пианино и стеной, но в обычных квартирах и без того площадей не хватает. 

- Вы не жалеете, что столько лет отдали настройке инструментов?
- Нисколько не жалею. Наоборот, я обожаю свою работу, это – моя отдушина. Если у меня плохое настроение, иду в школу и начинаю заниматься каким-нибудь инструментом. Когда я занят любимым делом, все проблемы и переживания уходят на второй план. 

- С чем бы вы сравнили свою профессию?
- Работу хорошего мастера-настройщика я бы, наверное, сравнил с работой врача. Оба ставят диагноз, оба лечат, оба имеют дело с живым организмом. Даже рабочие инструменты похожи – и у нас в арсенале имеются скальпель, зажим и пинцет. Как пациент после выздоровления снова может заниматься прежней работой, так и наш инструмент после лечения может служить музыканту.