Биржа безработицы

Однако директор Департамента занятости населения Минтруда России Михаил Кирсанов заявил, что повышения не будет и в 2016 году. Мы не подражаем слабому Западу, куда ломятся толпы беженцев, наши меры поддержки безработных суровы и аскетичны. Хорошо ли это — вопрос спорный.

Лапти Роструда

Система государственных центров занятости населения (ЦЗН) — разветвленная сеть отделений, которые курирует Федеральная служба по труду и занятости (Роструд), находящаяся в ведении Министерства труда и социальной защиты. Это одна из самых негостеприимных государственных структур России, недалеко ушедшая от ФСИН: полутемные коридоры без скамеек, очереди, вечное требование новых и новых документов, странные вакансии… Уважающий себя человек пойдет туда только в случае крайней необходимости, если учесть, что максимальная цена вопроса — 4900 руб. х 12 месяцев = 58,8 тыс. руб. В Москве и области это с высокой вероятностью меньше выходного пособия, которое сотрудник получил, расставаясь с прежней работой.

А ради получения этих денег вчерашнему офисному мачо надо пройти семь кругов ада. Да, список обязательных документов постепенно сокращается, сейчас там 5–6 пунктов, но сплошь и рядом требуют какие-то дополнительные сведения, фотографии, всевозможные справки. Ни малейшей заинтересованности в клиенте Роструд не выказывает.

Бог с ними, с деньгами. Базовая функция центров занятости все же состоит в подборе вакансий. Увы, гражданину с, допустим, высшим экономическим образованием найти работу по специальности там практически невозможно. Потому что база центров занятости — это в основном рабочие специальности. Здесь вам подыщут новое место, если вы хотите быть слесарем, кассиром, водителем и др.

Но проблема с переобучением стоит в полный рост. Бюджетные «курсы для безработных», цель которых, казалось бы, обучить людей более востребованным специальностям, вызывают только смех. Граждан учат народным промыслам — лозоплетению, вышиванию, лоскутному шитью и изготовлению берестяных поделок. При этом специалисты ЦЗН уверяют, что, освоив данные ремесла, современный безработный сможет в перспективе зарабатывать неплохие деньги и даже открыть собственный бизнес. Возможно, в нашем обществе действительно существует неудовлетворенный спрос на берестяные лапти, Роструду виднее, но ни один из сотрудников этой организации в подобной обуви замечен не был.

Будем честны: трудно представить, что взрослый человек в трудоспособном возрасте и с хорошей квалификацией будет переучиваться на лозоплетчика. Скорее всего, вместо всего этого он разместит свое резюме на крупных рекрутерских сайтах и займется поиском работы самостоятельно.

Частная инициатива

Не удивительно, что квалифицированные специалисты обычно ищут работу через онлайн-рекрутеров: HeadHunter, Superjob и др. Именно там без особого труда, не собирая десятки бумажек и лишь при некотором везении можно найти работу в любом городе страны.

Подобные порталы отлично раскручены. К примеру, на HeadHunter сотрудников ищут около полумиллиона компаний, в базе у сайта 18 млн резюме. Для сравнения, официальных безработных в России на август 2015 года — 960,5 тыс. человек, то есть почти в 18 раз меньше. И на подобных сайтах люди действительно ищут и находят работу, а не собирают кучу справок, чтобы получать мизерное пособие и странные предложения.

Встает вопрос: почему государство самоустранилось от контроля рынка труда? Фактически сейчас вопросы трудоустройства решаются именно на частных сайтах, задача которых — заработок их владельцев, а не структурирование производства в России. Давайте попробуем понять, кому правительство передоверило столь важный вопрос.

Кто правит бал

Итак, известный всем сайт HeadHunter. Если вы скажете, что никогда им не пользовались, мы вам не поверим. На сайте, повторимся, более 18 млн резюме — и никаких данных о владельцах. Впрочем, не надо быть детективом, чтобы узнать: портал на 100% принадлежит Mail.Ru Group, у которой, в свою очередь, крайне пестрый набор владельцев: MIH Mail Investment Company BV — 27,6% акций (трастовый фонд в Нидерландах), NMT Алишера Усманова и аффилированные с ней структуры — 15,2%, китайская интернет-компания Tencent — 7,4%. Еще 49% акционеров указаны как «прочие» — среди них, например, южноафриканский холдинг Naspers.

Итак: голландцы, китайцы, южноафриканцы и мутные структуры Усманова — вот кто в реальности заправляет рынком труда в России. Мало того, они еще и формируют российское общественное мнение в этой сфере: HeadHunter регулярно проводит различные опросы на тему трудоустройства, рассказывает, как лучше вести себя на собеседовании, как попросить у начальника о повышении зарплаты, какое настроение у соискателей в связи с кризисом. Большинство обзоров рынка вакансий в России — не от экспертов Роструда, а из недр HeadHunter. И на эти обзоры ориентируется отечественный бизнес.

С сайтом Superjob попроще: это ООО «Суперджоб», которое не прячет своих бенефициаров. Уже 15 лет у фирмы два учредителя — ее основатели Алексей Захаров и Сергей Габестро. Периодически они пытались найти третьего акционера, но пока их попытки успехом не увенчались. Superjob также заметен и на рынке труда, и в деле формирования общественного мнения.

Руководители обоих порталов утверждают, что контролируют примерно 50–80% российского рынка онлайн-рекрутинга в денежном выражении. Сам рынок они оценивают в 200 млн долларов в год — по сравнению с российским бюджетом деньги крохотные, но социальную функцию этой деятельности оценить в деньгах практически невозможно.

Задача любой негосударственной службы занятости — получить деньги. Те же 200 миллионов тоже на дороге не валяются. А отсталость государственного конкурента создает благодатную почву для заработка: структурам Роструда достаются лишь крохи этого рынка, да и то не в денежном выражении. На биржи труда приходят в основном любители получать хоть какие-то деньги и не работать, выпускники без опыта, а также люди предпенсионного возраста, плохо ориентирующиеся в онлайн-ресурсах и не востребованные у работодателей.

Трудовая революция

Ситуацию надо менять — быстро и решительно. Вся система госзанятости должна быть реформирована — возможно, через расформирование. Глава Роструда Всеволод Вуколов, бывший банкир, знает цену работе: в его биографии числится руководство несколькими предприятиями из разных сфер, а также активная государственная служба по самым различным направлениям. Сейчас этот руководитель на все руки пытается что-то сделать с вверенной ему организацией, создать «биржи с человеческим лицом», но он попросту не профессионал в этой сфере. И хорошо знает, что скоро его перебросят еще на какой-нибудь важный проект.

А нам необходим хороший, качественный конкурент нынешним онлайн-рекрутерам, предоставляющий людям возможность искать соответствующую их квалификации работу как в онлайн-, так и в офлайн-режиме. Такая система пользовалась бы успехом у соискателей — государственные органы более тщательно подходят к проверке работодателей. Нет проблем в том, чтобы законодательно обязать бизнес регистрировать открывающиеся вакансии на государственном портале — не запрещая, разумеется, пользоваться другими ресурсами. Это помогло бы еще одному важному делу — контролю рынка зарплат, выявлению серых схем их выплаты.

Государственной службе занятости также следует немедленно взяться за создание системы переезда безработных в регионы, где их специальность более востребована. Опыт у нас есть: скажем, неплохо работает система размещения сельских учителей.

Московские специалисты, в целом обладающие более высокой квалификацией, нежели средняя по России, могли бы поднимать бизнес и производство в провинции — пусть и резко умерив при этом свои аппетиты. Но чтобы это начало происходить, необходима социальная реклама такого «дауншифтинга», механизм безболезненного переезда, минимизация бумажной волокиты.

Mail.ru Group, кстати, ищет покупателя на HeadHunter — неплохой момент для национализации популярного ресурса. Потому что пока россиянам проще искать себе новую работу в интернете у китайско-африканских бизнесменов, явная и неофициальная безработица в стране продолжает расти. Современные «хедхантеры» при всем уважении к их деятельности лечат симптомы, а не заболевание.