Реклама

Оценка:

Трус и подлец Том Чейни (Бролин) спьяну пристрелил достойного человека Фрэнка Росса, украл его кобылу и две золотые монеты и скрылся на индейских территориях. Дочка Росса, 14-летняя Мэтти (Стайнфелд), похоронив отца и удачно решив некоторые деликатные финансовые вопросы, предлагает сто долларов Рустеру Когберну (Бриджес), известному дурным нравом и эффективностью (и слегка спившемуся) охотнику за головами, чтобы тот вместе с ней доставил негодяя на виселицу. К ним присоединяется техасский рейнджер ЛаБеф (Деймон), у которого к Чейни собственный интерес.

Все замечают, что коэновский ремейк закатного шедевра Генри Хэтэуэя, за который стареющий Джон Уэйн получил свой единственный «Оскар» (если быть точным, экранизация той же книжки), выглядит менее коэновским, чем оригинальный фильм — снятый в конце 60-х, когда делать вестерны всерьез давно перестали. Первая «Хватка» проникнута иронией, которую задним числом тянет обозвать постмодернистской, — тем эффектнее моменты, когда авторы вдруг перестают улыбаться. Коэны поступили ровно наоборот: честно оживи­ли нафталиновый жанр, раскавычили месть и смерть, раздвинули временные рамки ради неожиданно элегического финала, но при этом их специфический юмор никуда не делся и в малых дозах жалит даже сильнее — все равно это очень смешной фильм. Последовательность событий осталась почти нетронутой; заострились диалоги, немного преобразились герои. Бриджес, которому в отличие от Уэйна не приходилось каждую секунду тащить собственную ле­генду, сыграл Когберна чуть угрюмее и очевидно расслабленнее: когда он не ­убивает, он только бурчит и чешется. Персонаж Деймона, наоборот, превратился в чистую пародию — что-то вроде соломинского доктора Ватсона. Наконец, главная героиня стала более естественной и более жуткой — среди прочего за счет того, что одержимую жаждой смерти девочку играет не 20-летняя актриса, как в оригинале, а натуральная крошка. Наверное, на фоне того, что Коэны насни­мали за последнее время, «Хватка» выглядит немного необязательной — то ли причудливой рифмой к «Старикам тут не место», то ли возвращением в начало нулевых, когда братья играли то в Престона Стерджеса, то в Эрнста Любича, то в Александра Маккендрика. Но в 2011 году уже совсем понятно, что Коэны никакие не стилизаторы и не подделывают чужие почерка — а целые пласты кинематографа сами поднимаются из-под земли, чтобы подстроиться под их каллиграфический почерк.

Станислав Зельвенский, http://www.afisha.ru/personalpage/191661/review/359406/